Крестьянский мир в творчестве Леонтия Чемисова

Автор — научный сотрудник Литературного музея Ирина Петровна Михайлова.

Статья посвящена курскому писателю Леонтию Гавриловичу Чемисову. В ней рассматриваются особенности крестьянского мира в художественной системе творчества Чемисова. Актуальность данного исследования обусловлена тем, что наследие писателя в обозначенном аспекте еще не становилось предметом отдельного изучения. В статье впервые вводятся в научный оборот тексты произведений Чемисова 10-х годов ХХ века. В ходе работы выявлено, что для Чемисова свойственен реалистический стиль письма, для которого характерно использование конкретных деталей в изображении жизненных ситуаций, повседневного деревенского уклада.

История развития региональной литературы, являющаяся неотъемлемой частью отечественной литературы, органично вписывается в литературный процесс. Она имеет в своем активе достаточно обширную библиографию, время от времени пополняемую вновь открываемыми именами писателей, которые по тем или иным причинам оказались неизвестны широкой читательской аудитории и научной общественности. Несомненно назрела необходимость пристального прочтения и осмысления наследия региональных авторов, которые, по словам С.П. Гудковой, «не претендуя на общероссийский масштаб, опосредованно внесли свой вклад в российскую словесность» [2, c. 163].

В числе писателей, заслуживающих внимания, не без оснований можно назвать Леонтия Гавриловича Чемисова (1856 – 1939) – курского поэта, прозаика, публициста (псевдонимы: Захолустный; Игла; Коготь; Л. Ч.; Печальный; Тембр; Хмурый; Ч.; Ч — ми-с-в, Л.).

Данная статья посвящена рассмотрению особенностей крестьянского мира в художественной системе творчества Чемисова. Необходимо отметить, что в статье впервые вводятся в научный оборот тексты произведений писателя, вышедшие в свет в 10-е годы ХХ века, и в связи с тем, что они малоизвестны, используется подробное их цитирование.

Литературный путь Чемисова связан с Курским краем. Писательский дебют состоялся в газете «Свет» от 15 июня 1883 года, где было напечатано стихотворение «Минувших дней очарованье», позже Чемисов активно сотрудничал с газетами, издававшимися в Курской губернии: «Курянин», «Курские губернские ведомости», «Курский листок», а также публиковался в столичных газетах и журналах: «Родина», «Родная нива», «Иллюстрированный мир», «Новой Столичной газете», «Северное утро» и других. Чемисов был плодотворным автором, его творческая деятельность представлена весьма разносторонне: рассказы, стихи, басни, эпиграммы, очерки. В Петербурге вышли в свет книги писателя: «Искорки: Стихотворения» (СПб., 1901), «Рассказы, очерки и стихотворения» (СПб., 1901), «Юмористические очерки и стихотворения» (СПб., 1904), водевиль «По предсказанию» (СПб., 1904). Чемисов вошел в авторский коллектив сборников «Проблески» (Курск, 1904), «Отражения» (Курск, 1904), издателем и редактором которых был И.Д. Стрельский. В эти скромные собрания сочинений, изданные по примеру сборника московских «суриковцев» «Рассвет», были включены тексты преимущественно начинающих курских авторов из народной среды. Произведения Чемисова (рассказ «Не вернулся», стихи «Утешение», «Желание», «В пасхальное утро» и др.), к тому времени уже опытного литератора, отличаясь художественным мастерством, вписывались в обозначенную парадигму издания. После революции 1917 года Чемисов печатался менее активно: его стихи появлялись в газете «Курская правда» и других местных изданиях.

Как отмечал Чемисов, почти за полувековой период литературного творчества им было написано около 300 стихотворений и свыше 70 рассказов и очерков. К сожалению, сборники произведений писателя, а также его публикации, размещенные в различных журналах и газетах, в дальнейшем не переиздавались. Они ждут своего времени для републикации, им ещё предстоит стать известными современному читателю и найти ценностное отражение в литературоведении. Понятно, что творческое наследие основательно забытого литератора не удостоилось полновесных исследований и не становилось предметом изучения, если не считать отдельных упоминаний о нем в книге «Современные рабоче-крестьянские поэты в образцах и автобиографиях с портретами», составителем которой был П.Я. Заволокин», а также в литературно-краеведческих очерках И.З. Баскевича «Курские вечера».

Приход в литературу в начале ХХ столетия одаренных литераторов из народной среды, «низовой России» (В.А. Чалмаев) – явление неординарное во всех отношениях. Пришедшие с Алтая (Г.Д. Гребенщиков) и Олонецкой губернии (Н.А. Клюев), из Архангельской (А.П. Чапыгин), Тамбовской (А.С. Новиков-Прибой) и Тверской губерний (С.Д. Дрожжин, С.А. Клычков, В.Я. Шишков), они привнесли в литературу неповторимый колорит своей малой родины, «утвердили <…>особливый облик этих мест и краёв, цвета и запахи их лесов и полей, их вёсны и зимы, жары и метели, отголоски их исторических судеб, отзвуки их песен, своеобычную прелесть иного местного словечка, звучащего отнюдь не в разладе с законами единого великого языка» [7, с. 37]. И если нельзя не согласиться со справедливым утверждением М.В. Строганова, что «народная поэзия представляла собой периферию литературного процесса вне зависимости от художественной и общественной ценности созданий того или иного поэта» [6, с. 21], то нельзя и не отметить, что именно региональные литераторы смогли осветить такие локальные аспекты жизни, которые выпали из поля зрения столичных писателей. «Периферийным» автором, сумевшим найти свой стиль для мироизображения, был и Чемисов. Надо сказать, что, с одной стороны, художественные искания Чемисова находились под влиянием традиций И.С.Никитина, А.В. Кольцова, Н.А. Некрасова, Г.И. Успенского, а также крестьянских писателей-самоучек – И.З. Сурикова, С.Я. Дерунова, А.Е. Разоренова, М.А. Козырева, в творчестве которых темы русской деревни и положение народа занимали исключительно важное место. С другой стороны, они были связаны теснейшими узами со ставшим для него родным Курским краем, испокон веков славившимся и своими знаменитыми соловьями, и заливными лугами, изрезанными многочисленными речушками, и богатыми черноземами, и, конечно же, с народом-тружеником, работавшим на необозримых просторах среднерусской равнины, жившим заботами о землематушке, о «скотинушке-кормилице», о посевах и урожаях. Поэтому вполне закономерно, что с наибольшей полнотой присущий писателю дар раскрылся в произведениях, посвященных именно крестьянской теме, в фокусе его внимания на протяжении всего жизненного и творческого пути всегда находилась судьба крестьянина, зависимая от настоящего и будущего русской деревни.

Для Чемисова был свойственен реалистический стиль письма, одной из особенностей которого являлось использование конкретных деталей в отражении жизненных ситуаций, в изображении повседневного деревенского уклада. В качестве иллюстраций подойдут многие произведения писателя. Так, в рассказе «Не вернулся» автор обращает внимание на условия жизни деревни Тумановки, которую «поздней осенью непрерывные дожди превратили в невылазное болото» [10, c. 8]; или на отдельные подробности в описании избы бедняка с отвратительным ликом нужды в стихотворении «В деревенской избе»:

«Мокрого снега в тусклые окна

Слышен порывистый стук.

Пыльные бросив свои там волокна,

К низу спустился паук.

Свет разливая слабый, лампада

Красною точкой дрожит.

В ящике грязном в виде кроватки

Крошка больная лежит.

Охая кашлял рядом со свечкой,

Спит на полу старичок

Пилит назойливо, прячась за печкой,

Звонкую песню сверчок.

Бедная утварь, дырявые свитки

Старый негодный хомут:

Всё здесь богатство, все и пожитки

В этом имуществе тут» [9, c. 2].

Создаваемые писателем зарисовки, содержащие правдивые штрихи, приобретают характер типических обобщений, отражая в комплексе бытие деревни рассматриваемого периода. Они с фактической достоверностью дают информацию, подтверждение которой можно найти в архивных источниках. Например, в «Материалах по крестьянскому и частному землевладению в Курской губернии» приводятся сведения о том, что в начале ХХ века Курская губерния была аграрной, основное занятие населения было земледелие: «из 369 267 крестьянских дворов 329 464 были заняты сельским хозяйством» [4].

Не случайно главным героем произведений Чемисова предстает крестьянин-землепашец, смысл жизни которого всецело связан с работой на земле, зависит от того, какой урожай даст ему «кормилица надежная». В стихотворении «Нива» автор передает чувство безмерной радости, которое испытывает «пахарь, забыв время трудное» работ полевых, когда видит, как «золотою на просторе – нива стелется стеной»:

«Нива тучная, безбрежная

На тебя гляжу с отрадою

Ты кормилица надежная, –

Возвратишь труды с наградою» [8, c. 102].

Как показывает анализ текста, рассеянные по прозаическим и поэтическим произведениям писателя детали и факты позволяют воссоздать реальную картину условий жизни крестьян Курской губернии начала ХХ века. Таким образом, быт в произведениях Чемисова как объёмное понятие, включающее в себя и досуг крестьян, и ежедневные их занятия, и традиции, и верования, отразившиеся в преданиях, является важнейшим показателем региональной идентичности.

Вместе с тем, Чемисов не оставался на позициях бытописателя. В центре его внимания напряженная жизнь людей из народа: «трудящийся мужик», со своей неотступной «думой горькой», крестьянка с «тоской беспощадной», которой приходится «целый век горевать, тужить», деревенские «бедные, жалкие дети», рано познавшие тяготы жизни, «пахарь-кормилец», который, умирая, благословляет старшего сына и дает ему наказ:

«Будь же ты хозяин, Мой сынок родной

… ……………………

Чаще и усердней

Ты молись Творцу;

Приходи порою

Навестить к отцу…

Обо мне ты много,

Друг мой, не тужи;

Слушай мать родную,

Честью дорожи!» [8, c. 93].

Через призму повседневности автором открываются характер крестьянина во всех его проявлениях, а также «основы народной жизни и народного сознания <…>, познается целостность картины крестьянского миропорядка <…>и его собственная к нему причастность» [5, c. 45]. Присутствие факта, быта определяли манеру письма Чемисова, что являлось отражением новых художественных веяний, возникших в русской литературе в конце ХIХ начале ХХ века. Испытывая непреходящий интерес к судьбе деревенских жителей, пропуская через своё сердце их беды и слезы, радости и утехи, Чемисов сочувствовал их трудной доле. В произведениях писателя, с одной стороны, крестьянин предстал тружеником, с другой – мучеником, чья горькая жизнь им оплакивалась. Конечно, тема страдания народа («тема старая страдания народа») не нова для русской литературы, обращение к народной жизни было одной из важнейших составляющих литературного процесса на протяжении всего ХIХ столетия, но впервые голос заступничества за «униженных и оскорбленных» настойчиво и убедительно звучал из курской глубинки.

Состраданием наполнены строки стихов и прозы Чемисова, посвященные русской женщине из народа, он с болью писал о том, что она от тяжелого труда «рано утратила силы», что ее гнетут беспросветная бедность и нужда, приходится переносить неслыханные муки, которых с избытком хватило бы не на одного человека. Это могли быть и потеря мужа-кормильца, и смерть детей, и подчас сложные взаимоотношения с родственниками, которые складывались в мужниной семье:

«Знаю от тяжкой работы

Грудь ты свою надломила;

Хлеб добывая, трудилась,

Нас, сиротинок, кормила.

Горек был хлеб тот порою

Весь он облит был слезами;

Много и скорби и горя

Ты приняла с сиротами» [10, c. 242].

 Чемисов открывает мир душевных переживаний своих героев, который проникнут духом трагической безысходности. Одна зарисовка сменяется другой. Испытывает «глубоко-горестное чувство» Никанор Бесталанный, «крестьянин с бледно-печальным лицом» (автор часто использует этот эпитет, характеризуя своих героев), который не смог защитить ни себя, ни семью от хитрого прасола-купца Якова Егоровича Оплетнева, «достаточно разбогатевшего за счет крестьянских карманов» и теперь нещадно обирающего односельчан. Он, по просьбе Никанора, дает ему денег на похороны жены, а в итоге за свое «благодеяние» забирает у него за бесценок корову: «Безжалостный этот паук отлично знал, что несчастная муха, в лице Никанора Бесталанного, не минет его сетей и не хотел дешево помириться с своей жертвой <…>которая волей-неволей решалась согласиться на бесчеловечные условия бесчувственного кулака» [10, c. 123]. Страдает «старичок из деревни Ободрановки», сына которого за воровство отправили в тюрьму. Он и жалеет своего Митюшу, единственного, любимого, и одновременно осуждает за то, что, «у сынка ветер свищет в пустой башке и путного из него ничего не выйдет» [10, c. 97]. Не видит выхода из жизненного тупика и гибнет «славная, скромная Малаша, с печально-виновным лицом» Двоюродная тетка, отобрав у нее последние деньги, «безжалостно, немилосердно, – буквально вытолкала слабую полубольную на улицу, выкинув ей вслед несколько грязных лоскутьев» [10, c. 63]. Малаша, недавно «родившая сына, не думавшая с ним расстаться», принимает страшное решение: уйти из жизни, оставив ребенка на крыльце богатого дома. Остаются без кормильца жена и дети Никифора Горевалова, «бедного, хилого здоровьем, хотя еще и не старого мужичка <…>обремененного многочисленною семьей и беспощадною нуждою» [10, c. 13]. Никифор, отправившись на заработки, умирает от горячки. Жене приходится хоронить его на деньги, вырученные от продажи единственной лошади.

В то же время Чемисов не идеализировал крестьян. Были среди них не только страдальцы и праведники, но и те, кто был способен на обман, на безответственные шаги, кто стремился к легкой жизни и не желал трудиться, кто шел на преступление. Писатель не обелял неблаговидные поступки крестьян, не оправдывал их пьянства ни грубой средой, ни тяжелыми жизненными обстоятельствами. Так, герои в стихотворении «На постоялом дворе», в рассказе «Кабак-разоритель» вызывают осуждение автора, потому что «полюбили уж больно сивуху» и тем самым принесли горе в свои семьи. С чувством омерзения писатель повествует о встрече в этапном доме с преступником-убийцей Иваном Проломовым («Преступник»), «долго наводившим панику на два уезда <…>безжалостные руки которого пролили много человеческой крови» [10, c. 69] Автор, пытаясь понять психологию «головореза», «дикую логику» преступлений, не находит ответа на мучившие его вопросы: «ведь этот нравственный урод тоже человек, но какой человек? Мне страшно стало; безотрадная и безотчетная грусть сжимала сердце» [10, c. 73].

Смежной темой в творчестве Чемисова была тема детства. Персонажами многих его произведений стали дети и подростки из бедняцких семей. Трагизмом проникнуты сюжетные картины, повествующие об их безрадостном существовании, о том, что рано на них легло «забот житейских горьких бремя». Например, в стихотворении «Шарманщик» автор с позиции стороннего, но не безразличного наблюдателя рассказывает об унижении детей шарманщика, которые под «жалкие звуки» стонущей шарманки, под хохот и шутки развлекают зрителей и прохожих, «прыгают, кружатся, пляшут»:

«Худы их бледные лица,

Ласки им нет и приюта;

Бедный ребенок – «певица» –

В жалких лохмотьях, разута…

Ночью шарманщик напьется,

Все позабудет на свете;

Есть им не даст, подерется:

Бедные, жалкие дети» [8, c. 5].

Но «среди жизни тягостной и серой» настоящего автор заметил чуть забрезживший свет завтрашнего дня. Эти «проблески» он связал со стремлением деревенских ребятишек «грамоту учить» («В школу»), что само по себе уже свидетельствовало о пробуждении сознания в народной среде , и, по мысли автора, должно привести к улучшению бытия.

Стоит сказать, что крестьянский мир в творчестве Чемисова – это не замкнутое пространство, наполненное только страданием, это мир, где человек органично связан с природой, опирается «на коренные устои русской жизни, ее обычаи, традиции, веками выстраданные нравственные ценности» [3, c.168]. Писателя привлекают невероятная устойчивость духа и непритязательность, трудолюбие и физическая выносливость человека, живущего на земле:

«Неболтлив – молчалив,

Часто скучен, угрюм;

Но не робок в беде

Его сметливый ум.

С аппетитом жует

Черствый хлеб лишь с водой;

И доволен и сыт

Этой скромной едой.

Он незлобен в душе,

Ласков, добр, как дитя;

Страшный холод и зной –

Переносит шутя» [8, c. 106].

Чемисов убежден в том, что крестьяне достойны лучшей доли. Ему, как представителю народного миропонимания, в котором сочетались демократический и православный компоненты, чужды были революционные настроения. Он полагал, что изменения в жизни должны произойти сами собой, без участия в том самих крестьян. Поэтому, прежде всего, призывал русского человека к терпению: «вооружись щитом терпенья», «потерпи… – все душевные боли, как и счастье и радость, – не вечны»; главное, чтобы «было б силы побольше и веры»:

«Душе, уставшей в тяжких битвах,

Среди житейских частых бед,

Есть утешение в молитвах,

Как есть от тьмы отрадный свет» [8, c. 68].

Итак, проведенное исследование показывает, что наследие Леонтия Чемисова, несущее отпечаток незаурядной личности автора и передающее ощущение времени, заслуживает пристального внимания. Творчество Чемисова, характеризующееся крестьянской направленностью, оказалось своеобразным зеркалом того, что происходило в русской деревне в начале ХХ века. И хотя не все произведения писателя отличались высоким художественным уровнем, можно утверждать, что его проза и поэзия вошли в число тех творений, успех которых, пусть и негромкий, «был обусловлен точным ответом их авторов на духовные и эстетические запросы определенных социокультурных слоев читательской аудитории» [1, с. 584] и желанием наиболее объективно воспроизвести реальную действительность.

Библиографический список

1. Грачёва А.М. Русская беллетристика 1900-1910-х гг.: идеи и жанровые формы / Поэтика русской литературы конца ХIХ – начала ХХ века. Динамика жанра. Общие проблемы. Проза. М.: ИМЛИ РАН, 2009. С. 543–587.

2. Гудкова С.П. Изучение региональных аспектов развития современной русской литературы как специальная проблема // Русское литературоведение на современном этапе. Материалы VI Международной конференции в 2-т. Том 1. М.: РИЦ МГГУ им. М.А. Шолохова, 2007. С.162–165.

3. Коковина Н.З. Категория памяти в русской литературе XIX века. Курск: Изд-во Курск. гос. ун-та, 2003. 235 с.

4. Материалы по крестьянскому и частному землевладению в Курской губернии. Курск, 1908–1909.

5. Михайлова И.П. «Своеобразие черт народной души» в творчестве Пимена Карпова. // Известия Юго-западного государственного университета. Серия: Лингвистика и педагогика, 2016. № 4. С. 41–47.

6. Строганов М.В. Литературное краеведение. Тверь: Твер. гос. университет, 2009. 196 с.

7. Твардовский А.Т Статьи и заметки о литературе. М., 1961. С. 37–38.

8. Чемисов Л.Г. Искорки. Стихотворения. Спб.: Товарищество художественной печати, 1901. 160 с.

9. Чемисов Л.Г. В деревенской избе / Курский листок. 1901. № 52. С. 2.

10. Чемисов Л.Г. Рассказы, очерки и стихотворения. Спб.: Товарищество художественной печати, 1901. 254 с. 160 Ученые записки Орловского государственного университета. №4 (85), 2019 г.

 References

1. Grachyova A.M. Russkaya belletristika 1900-1910-x gg.: idei i zhanrovy`e formy` / Poe`tika russkoj literatury` koncza XIX–nachala XX veka. Dinamika zhanra. Obshhie problemy`. Proza. M.: IMLI RAN, 2009. Pp. 543–587.

2. Gudkova S.P. Izuchenie regional`ny`x aspektov razvitiya sovremennoj russkoj literatury` kak special`naya problema // Russkoe literaturovedenie na sovremennom e`tape. Materialy` VI Mezhdunarodnoj konferencii v 2-t. Tom 1. M.: RICz MGGU im. M.A. Sholoxova, 2007. Pp. 162–165.

3. Kokovina N.Z. Kategoriya pamyati v russkoj literature XIX veka. Kursk: Izd-vo Kursk. gos. un-ta, 2003. 235 p.

4. Materialy` po krest`yanskomu i chastnomu zemlevladeniyu v Kurskoj gubernii. Kursk, 1908–1909.

5. Mikhailova I.P. «Svoeobrazie chert narodnoj dushi» v tvorchestve Pimena Karpova. // Izvestiya Yugo-zapadnogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Lingvistika i pedagogika, 2016. № 4. Pp.41–47.

6. Stroganov M.V. Literaturnoe kraevedenie. Tver`: Tver. gos. universitet, 2009. 196 p.

7. Tvardovskij A.T Stat`i i zametki o literature. M., 1961. Pp. 37–38.

8. Materialy` po krest`yanskomu i chastnomu zemlevladeniyu v Kurskoj gubernii. Kursk, 1908 – 1909.

9. Chemisov L.G. Iskorki. Stixotvoreniya. Spb.: Tovarishhestvo xudozhestvennoj pechati, 1901. 160 p. 10. Chemisov L.G. Rasskazy`, ocherki i stixotvoreniya. Spb.: Tovarishhestvo xudozhestvennoj pechati, 1901

Похожие записи